Кутани

За прошедшие столетия продукция Кутани переживала периоды взлета к вершинам славы и долгого забвения. Первый пик известности пришелся на вторую половину XVII — начало XVIII вв. Теперь искусствоведы именуют местные изделия этого периода Ко-Кутани (Старый Кутани). Последовавшие годы охлаждения интереса к продукции местных мастеров сменились в 1807 году новым расцветом, который и поныне обеспечивает этому поселку процветание, славу и нескончаемый приток туристов.

У японских экспертов так и не сложилось единого мнения по поводу того, как зарождалось в этих горах керамико-фарфоровое производство. Раскопки, проведенные на местах расположения старых мастерских, подтвердили, что керамическое производство действительно велось здесь с 1659 по 1725 годы, как это и было помечено в исторических летописях. Разночтения начались лишь тогда, когда эксперты попытались обнаружить печи, где велся первоначальный обжиг посуды, которая затем поступала в руки декораторов. Неглазированные черепки, собранные в Кутани, весьма отличались по дизайну и стилю от привычного облика местной продукции. Скорее, можно было бы приписать их работе мастеров из Ариты или Киото.

В самом деле, Тосихару Маэда (1618-1669 гг.), человек, с именем которого связывают зарождение этого промысла в провинции Кага, был некоторым образом связан со столичным Киото. Сын могущественного правителя провинции и дочери самого сёгуна, Тосихару поддерживал дружеские отношения со многими блистательными представителями столичного мира искусств, художниками, скульпторами, керамистами, такими, как Коэцу Хонъами и Сова Канамори, немало потрудившимися на ниве создания изысканной посуды для чайных церемоний. Иные из специалистов допускают даже мысль о том, что заготовки будущей посуды (без нанесенного рисунка и глазури) привозились в Кутани из более известных керамических центров Киото и Арита, а местные мастера первоначально занимались лишь их раскраской и последующим обжигом. Подобное умозаключение подкрепляется фактом находки в ходе археологических раскопок в Арите черепков так называемого «стиля Кутани». Мысль эта довольно спорна, так как залежи гончарного сырья были обнаружены в прилегающих к Кутани горах еще в 1655 году. Сама методика цветной росписи посуды в Кутани была значительным образом заимствована у столичных мастеров, работавших в стиле кё-яки, в свою очередь почерпнувших эти навыки в Китае. Так, некоторые черепки посуды, обнаруженные при раскопках в Кутани, по манере нанесения и рисунку подглазурной росписи кобальтом абсолютно аналогичны изделиям того времени из Киото. Дошедшие до нас образцы Ко-Кутани — это чаще всего тарелки и кувшины с темной надглазурной эмалью.

Сам черепок тяжел, крупнозернист, с серым оттенком. Вся прелесть — в декоре, исполненном разноцветными эмалями. Сначала прорисовывался тонкий контур рисунка, а потом его отдельные части «заливались» красками — зеленой, желтой, красной, пурпурной и темно-синей. Этот стиль называли госай — пять цветов.

Применялись белые эмали самых различных сортов: матовые, блестящие, с гаммой оттенков от молочного до голубоватого. Подглазурный рисунок кобальтом варьировался от бледно-голубого до темно-синего. Рисунки росписи заимствовались с картин японских художников школ Кано (особенно часто — Кусуми Морикагэ) и Тоса, а также попадавших в Японию китайских произведений эпохи Мин (1368-1644 гг.) или эпохи Цин (1644-1912 гг.). Так, известно, что Тосимицу Маэда неоднократно посылал своего слугу в Нагасаки для покупки многоцветного китайского фарфора и делал соответствующие заказы голландским купцам, торговавшим с Китаем.

Наиболее распространенным рисунком декора были цветы, ветви деревьев, птицы. Одни из шедевров того времени связывают, хотя и с долей неуверенности, с именем мастера Сайдзиро Гото, несколько раз упомянутого в старых хрониках, но не ставившего своего клейма на керамике. После обнаружения в провинции Кага месторождения пригодной для изготовления фарфора глины он был послан князем на Кюсю, в Ариту, чтобы изучить мастерство местных керамистов, и после возвращения в родные края построил в Кутани первую восходящую гончарную печь ноборигама, позволявшую регулировать режим обжига.

При производстве Кутани первым делом все начинается с добычи камня в каменоломне Ханасака рядом с городом Комацу. Потом камень измельчают до порошкообразного состояния и заливают водой, чтобы удалить все ненужные примеси, например окислы железа. После слива воды получают мягкую глину, которую тщательно перемешивают, чтобы удалить даже крошечные пузырьки воздуха, способные при последующей обработке вызвать трещины и деформации изделия.

Далее к работе приступают гончары, создающие заготовки с помощью гончарного круга или формовочных отливок. Затем следует процесс сушки заготовок с последующим обжигом в печи в течение 8 часов при температуре 800 градусов.

Теперь к работе приступают художники. Темно-синей краской из оксида кобальта (сомэцукэ госу) наносится грунтовой подглазурный рисунок. Покрытое прозрачной эмалью изделие переносят в печь, где в течение 15 часов при температуре 1300 градусов проходит второй обжиг. На остывшей поверхности дизайнер наносит тонкой кистью контур рисунка, который помощники-подмастерья закрашивают эмалями пяти цветов. И снова в печь, чтобы краски схватились при температуре 800-1000 градусов. Далее мастер наносит завершающие мазки золотой или серебряной краской, в четвертый раз отправляя изделие в печь, но уже при более низкой температуре — 400-600 градусов.

Далее следует тщательный контроль. Вся керамика, признанная браком, беспощадно разбивается. И только лучшее, удостоенное личного клейма мастера, уходит на склад готовой продукции, откуда — на прилавки магазинов в самой Японии или в других странах.